В этой скуке даже сквозняк – развлечение...
(«Приключения принца Фаризеля»)


Тихо умирает заходящий день, в искрах потухающей Звезды переливаются белые мохнатые ленивцы, хочется плакать и что-то вернуть. А что вернуть? Наверное, хорошее, хотя плохое тоже было интересным. Все увлекало и тащило вперед, куда тащило было неважно, главное, наиглавнейшее – вперед! Теперь, наверное, ничего не изменилось, просто остановилось на время, чтобы обернуться и рассказать о том, что уже позади.
Правильная жизнь...нет, хорошая...нет, тоже не то...красивая!..нет...яркая?..нет! Такая, о какой я мечтаю и какой желаю всем! Правильно! МОЯ жизнь! Так вот моя жизнь имеет поразительное сходство с прыжком из вертолета. Сначала ничего не чувствуешь, только дыхание перехватывает от необычайного нового для тебя ощущения себя в окружающем пространстве! Потом понемногу привыкаешь... И начинаешь ощущать Полет. Чудное, великолепное ощущение. Иногда становится страшно, хочется поскорее обрести покой от раскрывшегося у себя за спиной парашюта, но чувствуешь, что еще рано, и ждешь...летишь... Наслаждаешься бьющими лицо ледяными потоками воздуха. Нервы на пределе. Вокруг горячая яркость и вкус жизни! Но в какой-то момент времени приходится встретиться с Судьбой своей лицом к лицу. Ты ищешь кольцо. И тут уж как повезет... Не найдешь – твой полет будет более ярким, но и более коротким... Найдешь – раскроется за твоей спиной парашют покойной жизни... Дальше мягкие потоки воздуха сами будут руководить тобой. Ты качаешься на волнах, расслабляешься и получаешь удовольствие. Конечно, не исключено, что шальной поток снесет тебя не в ту сторону, но скорее всего ты восстановишь курс... И обязательно придет конец, обязательно приземлишься. Рано или поздно.
Нас много пугают преждевременным приземлением. Однажды мой дед рассказал мне одну историю. Я долго ее невыносимо боялась. У него был друг, по имени Степа. Это был здоровенный бугай, метр девяносто пять, а то и выше. Парень был добрый, здоровый и ужасно сильный. Кажется, за всю жизнь ни разу и не болел. У него были курчавые рыжие волосы, сам он тоже весь светился рыженой веснушек, которые не оставляли его даже зимой, отчего был невыносимо похож на солнце. В одежде его неотъемлемо присутствовал зеленый цвет. Говорят, если человек любит зеленый, значит, по натуре он предрасположен лечить людей. И Степка, действительно, лечил! Всегда и всех. Стоило ему войти в комнату, как рой друзей скапливался вокруг него, слышались шутки и вечно выделялся громогласный смех рыжего добряка. Степа много раз выручал моего деда, когда тот еще не был моим дедом, да и мамы моей не было и в помине: он таскал с работы бракованные приемники (он работал на заводе, а дед мой страстно увлекался сборкой радио), зная, что его лучшему другу они непременно пригодятся, привозил на работу летом после выходных по ведру яблок и все их раздавал за один день, катал соседских мальчишек на своем стареньком жигуленке, - в общем, был настоящей душой компании, своей и самой незнакомой. И вот однажды, дело было в августе, мой дед обмолвился при Степке, что собирается сам собирать сарай у себя на даче. Ну, в подобной ситуации друг его никогда не молчал!
- Я помогу, Руслан, можно? – с почти детским выражением лица заискивающе спросил Степан.
- Но ты же в эти выходные на рыбалку с товарищами собирался...
- Ну, и что! Да и вообще, какая может тут быть рыбалка? Ты же ДОМ собираешь!
- Сарай...
- Неважно! Но ведь сам собираешь! Своими руками! Нет, все решено и подписано: я стану тебе помогать! Заодно и доедем не на электричке, а на моей.
На том и договорились.
Разговор этот произошел между ними в пятницу, в субботу же, с раннего утра товарищи отправились в Калугу. Поселок уже был полон дачниками к полудню. Все вокруг что-то пилили, строгали, таскали и прибивали. Слышались отчаянные женские вопли: «Ах, ты потопчешь мои петунии!» В общем, царила атмосфера работы, молодости и радости, как и подобает советским гражданам.
Глазам Степки предстали стандартные шесть соток, все заросшие сорной травой, посреди лежали стопки досок, под кустом был припрятан ящик с инструментами. Картина была несколько унылая, но у Степы она вызвала припадок буйной радости по поводу предстоящей работы.
И работа, действительно, закипела. Дело спорилось благодаря второй паре рук, да еще такой, скоро и весело. Степа стащил с себя рубашку и все таскал, таскал доски. К обеду присели на бревнышко, достали бутерброды, термос с чаем и приступили к походному перекусу. Вдруг мой дед заметил у друга на плече тонкую струйку крови, становившуюся все шире и шире.
- Что это у тебя, Степк? – озабоченно спросил он, откладывая бутерброд.
- А, это? Да подумаешь, оцарапался! Сейчас вытру, - Степан стер платком кровь и продолжил обед.
Но коварная красная змейка вновь заструилась с плеча, снова расползаясь вширь. Попытки остановить кровь ни к чему не привели. Они перевязали плечо платком и продолжили работать, махнув рукой на случившееся.
- Подумаешь, болячку содрал, еще из-за нее волноваться!
Проработав какое-то время, они остановились. Степан был совсем бледен, а повязка промокла насквозь. Они свернули работу и отправились домой. Но до дома добраться не успели. Степка потерял сознание. Кое-как доехали до ближайшего медпункта. Да было уже поздно. Оказалось, содрал Степка себе родинку, да причем крупную. Приехали бы раньше – успели бы. А так...
Эта история моего дела была первой моей встречей с мыслью о легкости, случайности и нелепости смерти. Мысль эта не оставляет меня до сих пор. Жаль... Встреча с землей не должна быть такой быстрой. И парашют все-таки должен оказаться за спиной...

Библиотека
Читальный Зал
Приемная