Влюбленная убийца

Библиотека

«Здравствуй, Антуан! Правда, странно? Ты всегда говорил, что я слабая, несчастная, что нуждаюсь в твоей защите. В это верила даже Мари! Моя бедная тетка не могла и предположить, кто ты на самом деле. Я любила тебя. Да, я сама совершила такую ошибку. Я должна была помнить одно: Мари моя тетя, самый родной и самый близкий мне человек. Но ты убеждал меня, что жена для тебя ничего не значит. Что мне оставалось делать? Не знаю, помнишь ли ты тот вечер. Летом, 20 июня. Мари никогда не любила походы. А я была еще совсем девочкой. Ты взял меня с собой в тот лагерь. Весь вечер мы сидели у костра. Компания подобралась прекрасная: пели, играли, а ведь знали друг друга не больше двух часов! Ночь была такая теплая! Мы пошли купаться. Было темно, и я даже не видела твоего лица. А потом, когда все снова уселись у костра, мне стало чертовски холодно, и я вся дрожала. Ты обнял меня, тихо, по-дружески. Ночные часы быстро пролетели, и люди разошлись, а мы с тобой все сидели, обнявшись. Я смотрела на воду, лучи восходящего солнца делали волны реки то розовыми, то сиреневыми. Ты начал засыпать и твоя щека коснулась моего лба. И тут я поняла, что очень не хочу, чтобы наступало утро. Мне хотелось, чтобы этот момент растянулся навечно. Когда мы вернулись, все пошло своим чередом. Я уехала в колледж. Ты жил с Мари, как ни в чем не бывало. Сначала совесть мучила меня. Мне казалось, что обняв тебя, я совершила страшный грех, что предала любимую тетю. Но понемногу я чувствовала, что муки совести перетекают в нечто совсем иное. Точнее сказать, в какую-то совсем другую муку. И, наконец, я поняла. Я полюбила тебя. И осознала это, когда каждый день, смотря в окно, мечтала только об одном: чтоб тетя послала тебя в колледж с гостинцем или книжкой для меня! И когда ты приезжал, я чувствовала себя самой счастливой девушкой на свете! А ты всегда привозил мне что-нибудь: заколку или сережки. А мне было и неважно, что ты привозишь! Главное, что это что-то целый час, пока ты трясся в поезде по дороге в колледж, лежало у тебя во внутреннем кармане, у самого сердца! Прошла осень, началась зима. На Рождество я приехала к вам. Когда я вошла, Мари кинулась, обняла меня, начала плакать, говорить, как скучала по мне и что больше никогда не отпустит в этот чертов колледж. А я обнимала ее да ничего и не слышала. Только все смотрела ей через плечо на тебя. На праздник тетю вызвали на дежурство в больницу. Мы остались одни в доме. Мне невыносимо хотелось смотреть на тебя, не отрывая глаз, и именно поэтому весь вечер я просидела, уткнувшись взглядом в тарелку. Когда поужинали, я сказала, что болит голова и ушла к себе. Ведь ты знал, что я просто боялась тебя, правда? Конечно, знал… А ночью началась пурга. Страшные потоки снего-воздушной массы били в окно. Мне было непереносимо страшно. Кажется, я заплакала. Дверь в мою комнату скрипнула, а на пороге стоял ты. Подошел ко мне, сел на край кровати, приподнял за плечи, обнял. Ты говорил что-то успокаивающее, жаль я не слушала. Только твой голос… Таким дивным, пьянящим потоком лился прямо мне в душу. Я чувствовала твое горячее дыхание и все внутри сладостно замирало. Когда я проснулась, тебя, правда, уже не было. Сначала я расстроилась, но потом вспомнила, что утром должна была вернуться Мари, и решила: ты поступил правильно. Ты уговорил тетю, чтобы я вернулась в местную школу и жила с вами, а Мари и не возражала: ей самой этого чертовски хотелось! Она любила меня как сестру! Ведь у нее даже не было подруг. Но совесть больше не говорила во мне, она замолчала навеки, ее убила страшная, сжигающая меня любовь. Я была без ума от тебя! С тех пор, как я стала жить с вами, все вроде бы стало хорошо: мы виделись каждый день, разговаривали украдкой о своем, ты говорил, что любишь меня, а я это видела сама в твоих глазах и верила. Когда тетя уходила на дежурства мы могли с тобою видеться и по ночам. Все было великолепно! Прошло два года. Мне исполнилось восемнадцать и пора было поступать в университет. Через неделю я должна была уехать и не видеть тебя ближайшие четыре года. Эта мысль казалась невыносимой. Она терзала меня каждый день, каждую ночь, каждую минуту! Но как же я была тогда глупа, безумно ревнуя тебя к своей бедной тете, твоей же жене! Дура! Какая я была дура! Почему, спросишь ты. Да потому! Потому что я видела тебя с этой крашеной Коко! Боже! Как же ты мог! Сегодня, за день до моего отъезда, я, вопреки своим же словам, все-таки вытерла слезы и вышла на улицу! Мари спала. Она долго пыталась утешить меня, но ей это так и не удалось. Я одна пошла в соседний магазин, купить в дорогу конфет, а там был!! Я увидела вас из-за угла, вы стояли на кассе! Ты обнимал эту шлюху за плечи! Ты целовал ее! Ничего и никого не стесняясь! Я, сломя голову, выбежала на улицу, прибежала домой и все рассказала Мари. Она испугалась за меня: я задыхалась от слез. Тетя успокоила меня и уложила спать. А когда я проснулась, все объяснила мне! - Милая моя, маленькая моя Жози, – обратилась ко мне Мари мягким голосом, - я все знаю и знаю давно. Да, твой дядя Антуан… Мы с ним давно не живем как муж и жена, вот уж год, как наш брак лишь на бумаге. Он уговорил меня подождать, пока ты уедешь учиться, и лишь тогда подать на развод… Тьма застелила мне глаза. Ты обманул меня! Использовал! А ведь я так тебя любила! Сколько их было у тебя? Этих дамочек… Боже мой… Все рухнуло. Мне не хотелось жить, но еще больше мне не хотелось, чтобы…». - На этом письмо обрывается, инспектор! Там только клякса и все! - Хм… Где нашли письмо? - Вон там, на столе, мсье! - Ага, - инспектор подошел к бледной даме, сидящей в кресле и нервически всхлипывающей. – Мадам… Простите за беспокойство… Вы узнаете этот почерк? – дама пригляделась. - Да… Да! Это почерк моей племянницы, моей Жозефины! Господи! Неужели ее похитили! – спросила дрожащим от слез голосом женщина. - Скажите, мадам, а вы весь этот вечер были дома? - Да… То есть нет! Я пошла к соседке за лекарством, моей бедной девочке к вечеру стало хуже. А когда вернулась… - она не договорила, новый приступ рыданья заглушил слова. - Спасибо, мадам…Мадам… Мадам Мари, вам пока лучше отдохнуть… Люсьен! Помогите даме… Бравый жандарм подскочил, помог женщине подняться и вывел из комнаты. А к инспектору Нуар подошел молоденький, только начавший свою карьеру детективчик. - Есть у вас предположения, а, инспектор? - Да какие там предположения, Кайе! И так все ясно… Инспектор перевел взгляд с новичка-коллеги в угол комнаты. На полу, в лужи крови, с разбитой головой лежал мужчина, точнее труп мужчины. - Не понимаю, инспектор… - Господи! Да ведь все как на ладони! – удивился несообразительности парня бывалый инспектор. – Вспомните письмо! «Мне не хотелось жить, но еще больше мне не хотелось, чтобы…» - инспектор сделал паузу и взглянул на молодого человека, предлагая ему закончить. - …чтобы..? - «…чтобы жил ты!»